Пора бы некоторым высокооплачиваемым местечковым болтунам тоже сделать заявление, попросить у горожан прощения и не позоря далее город подать в отстав...
Симеон Верхотурский - чтимый и уважаемый в наших краях святой. Родился он, видимо, около тысячу шестисотого, а умер около тысячу шестисот пятидесятого года. Легенды и добрая молва о нем еще долго ходили среди меркушинских, тагильских, махневских и верхотурских крестьян. Мало того, он был один из немногих русских, кого любили и уважали инородцы. Судя по всему, Симеон Верхотурский был выходец с Пинеги. Звали его Семейка Пинежанин. Отчество у него было Иванович. Видимо наличие отчества и грамотность породили слухи о дворянском его происхождении. Вообще как-то надо было жизнь прожить, чтобы получить к имени приставку Праведный. А еще в народе его называли "Богу Племянником"
Я ни разу не встречал иконы Симеона Верхотурского XVIII века.
Самая ранняя датированная икона Праведного Симеона Верхотурского, которую я видел - 1839 года, с благословением от Верхотурской Николаевской обители (она мне так нравилась, а у Дюши был День Рождения, а мне вдруг стало жалко ее дарить, и мне стало стыдно, я собрал все силы и подарил)
После посещения Николаевского Верхотурского монастыря царской семьей, Симеон, из местночтимых стал всероссийским святым.
Икон Симеона Верхотурского у нас очень много. Судя по всему в большинстве своем это были "подносные" иконы, которые писали для огромного количества поломников прямо в монастыре. Я очень люблю эти бесхитростные образки, потому что они невероятно точны. Мутная река Тура и глинистые берега, и камень, на котором, по преданию сидел Симеон, всегда выглядят предельно точно и все, кто бывал в тех краях подтвердят. Всегда у специалистов ценятся иконы с точными этнографическими и географическими подробностями.
Вот эта большая житийная икона совершенно точно описывает и окружающую природу, и интерьер Крестовоздвиженского собора Никольского монастыря. При советской власти там была трудовая колония НКВД для несовершеннолетних преступников. Маленькие злодеи маршировали там в трусах и противогазах.
Эту икону я купил в начале девяностых у Леонида Ивановича. Я зашел к нему прямо со стоянки, где продал свою пятилетнюю "восьмерку" за $500. Вот эти деньги я ему и заплатил.
А вот эта вот икона написана не местными. Скорее всего холуяне работали. Там в Верхотурье артели холуян прослеживаются со средины XVII века. Зипун у Симеона всегда синий, а здесь красный. А на обороте иконы надпись: "Ивану Васильеву Шулдякову. Симиона ПравЯднаго ВЯрхотур Чудот 10"
Эту икону подарил мне Коля Коляда. И еще двух Симеонов вместе с ней подарил. Он их когда-то купил на Ленина, у старьевщиков. Прямо напротив ГУВД Свердловской области. А вот теперь мне подарил. Почему-то в день своего рождения.
Коля, тронут, спасибо тебе.
А в невьянской иконописи Симеона Верхотурского практически не писали. Знаю только один случай.
Поздние, конечно, были уже, к концу XIX, к началу XX вв. Но я эти иконы невьянскими не признаю.
У старообрядцев вообще к Симеону очень интересное отношение. Как-то спрашиваю у Панфилыча. Говорю:
- Василь Панфилыч, скажи, как вы к Праведному Святому Симеону Верхотурскому относитесь?
А Панфилыч не ожидал такого подвоха, чуть не поперхнулся. Покряхтел, покачал головой и говорит:
- Люди говорят, хороший человек был.
Из Франции приехал знаменитый Рене Герра.
Зашел ко мне в гости. И вот мы сидели с ним в библиотеке, книжки смотрели.
А он очень многих русских поэтов знал лично. Одоевцеву знал, Галича, Адамовича, Елагина и многих других. И мы бережно смотрели с ним старые прижизненные издания. И он увидел книжку Николая Тихонова "Брага" 1922 года.
Он говорит:
- Это очень интересная книга, ее оформлял замечательный художник Юрий Анненков, мне довелось с ним пообщаться
Я говорю:
- К сожалению, все меньше людей, кто это ценит.
Он удивился, пожал плечами и сказал:
- Это их проблемы.
Тихонова, как правило, помнят по "", "".
Но я люблю вот это: Мы разучились нищим подавать,
Дышать над морем высотой солёной,
Встречать зарю и в лавках покупать
За медный мусор - золото лимонов.
Случайно к нам заходят корабли,
И рельсы груз проносят по привычке;
Пересчитай людей моей земли -
И сколько мёртвых встанет в перекличке.
Но всем торжественно пренебрежём.
Нож сломанный в работе не годится,
Но этим чёрным, сломанным ножом
Разрезаны бессмертные страницы.
(Ноябрь 1921)
Сегодня работал в музее. Готовлю к печати книгу "Ранняя Невьянская икона".
Решил дополнить основной текст небольшим обзором икон XVI-XVII веков, бытовавших здесь до начала горных заводов.
Вообще древние иконы в наших краях - огромная редкость. Известна одна, XVI века, Богоматель Знамение, которую известный исследователь Юрий Михайлович Рязанов, в конце шестидесятых нашел в Нижнем Тагиле, и в 1975 передал ее в челябинский музей. Больше икон XVI века я здесь не встречал.
Икон XVII века, бытовавших здесь, немногим больше. Как правило они были принесены сюда старообрядцами, переселившимися на заводы с Русского Севера или с Волги. В собрании Музея Невьянской иконы всего шесть таких памятников. Насколько я знаю, икон XVII века, бытовавших здесь, нет у нас ни в частных собраниях, ни в музеях.
Вот, как выглядит Спас Нерукотворный, XVII века. Думаю - северные письма. Ощущается сила в этой иконе.
Такой Спас был на всех русских боевых знаменах.
Это икона бытовала в часовне в двоеданской деревне. Двоеданами в народе называли старообрядцев, записавшихся в двойной подушный оклад (эпитет "записной" отсюда же). То есть наиболее стойкие готовы были платить двойную подушную подать за право открыто исповедовать старую веру.
Из практики - двоеданами, как правило, называли Поморцев. На Среднем Урале и в Зауралье два основные течения - "поморцы" и "часовенные". Поморцы, в основном, потомки выходцев с Севера, сохраняли связь с Выгом до самого разгрома.
Часовенные (собственно их Невьянская икона) - потомки беглопоповцев-софонтьевцев, как правило, выходцев с Волги.
А вот этот Спас, невьянский, 1830-х годов (знаю аналог 1826 года). Свой стиль и своя красота в нем. Сложная была в реставрации. Извод этот называется хлыновским.
Невьянские иконы со средины XVIII века и до конца иконописания выполнялись только по золоту. Золотой фон иконы назывался "свет". Отец Павел Флоренский считал, что в иконе это самое главное.
Старообрядцы в 1720-х годах пришли на наши заводы с Волги. Например в Нижнем Тагиле, в 1730-м, трое из четверых были выходцами с Керженца (левый приток Волги, напротив Нижнего)
С тех пор старообрядцев на Урале зовут кержаками. А шли они через Вятку.
На полях Василий Великий, Харлампий (чрезвычайно чтимый у старообрядцев святой, в средней полосе - охранитель урожая и покровитель всех живущих плодами земли, а старообрядцы ему молятся, как охраняющему от внезапной смерти без покаяния), Иоанн Воин и Иоанн Милостивый, молились которому от денежной скудости.
Летел дятел по Белинского. Зацепился о какой-то провод. Упал. Лежит такой, лапками кверху. Татьяна Николаевна подобрала, побежала в зоопарк показывать. В зоопарке говорят: "Хороший дятел! Мальчик. Надо в лес выпускать". Татьяна Николаевна принесла его в музей и в ящичек от посылки положила. Я приехал, забрал его и повез в лес отпускать. Пока ехал до Краснолесья, он там все стенки издрушлачил. Клюв у него острый. Как игла! Зашел в лес, открыл коробочку. Он сел на край и сидит. Я ему говорю: "Чего сидишь-то?! Рвался так, так давай - лети!" А он: "Да подожди ты. Дай в себя приду. Ящик-то маленький. Сам бы попробовал. Вы б меня еще в письмо упаковали!" Я говорю: "Ну, ты извини, если что не так".
И он полетел.
А я обрадовался и пошел.
Очень доволен.
Когда-то в 1988 году замечательный художник , мой добрый товарищ, подарил мне оклад очень высокой работы.
Я ему говорю:
- Витя, а чего мне с ним делать-то?
А он говорит:
- А ты отдай Валере Дьяченко, он тебе под этот оклад икону напишет.
И я отдал оклад Валере. И забыл. А Валера вскорости уехал в Верхотурье восстанавливать Крестовоздвиженский собор.
Они потом долго там жили. Иконы писали. В начале девяностых к ним приезжал. Скрывался там. Несколько хороших стихотворений написал.
В 2000 году ко мне пришел один собиратель и предложил невьянскую икону Воздвижение Креста очень высокого уровня. 1760-х годов. Оранжевый цвет в архитектуре чрезвычайно редок. Это . Эндемик. Встречается только в одном месте, в районе Березовского. В невьянской иконе встречается с 1762 года, а известен с 1766. А Крестовоздвижение у старообрядцев означает обращение язычников, или победу над иноверцами.
Вообще в Невьянской иконе это единственное Воздвижение Креста XVIII века. B запросил он с меня 25 000$. Мне икона очень понравилась, но цена была несусветная. В то время за 25 000$ в Екатеринбурге можно было купить две трешки. Но это даже хорошо, что он столько запросил, потому что на него все смотрели, как на сумасшедшего, и икону у него так никто и не купил.
И он пропал у меня из виду. И я не знал, как его найти. Но икону всегда помнил.
А в 2008 году ко мне приехала Лена Дьяченко, художник и реставратор, жена Валеры, и говорит:
- Слушай, ты нам когда-то давно оклад отдавал. Мы все про него забыли, а я тут порядок наводила и нашла.
Я взял оклад и рассмотрел его внимательно. Это латунь. "Зеленая медь". В XVIII веке эти оклады делали здесь. Меднопосудные фабрики стояли в Быньгах, в Невьянске и в Тагиле. Владели ими Демидовы. А по ту сторону хребта с медью работали Суксун (Демидов) и Нижнеиргинск (Осокин). Первые русские самовары сделали, кстати там. А вообще в средине XVIII века девять из десяти русских медных изделий были изготовлены на уральских заводах.
У меня есть похожий оклад, который точно сделан в Быньгах.
Повертел я этот оклад, вздохнул - замечательный предмет, но куда он мне без иконы? И положил его в кладовку.
И забыл.
Проходит несколько дней. И вдруг ни с того, ни с сего заявился тот парень с иконой, которого уже все считали сумашедшим.
А он помнил, что тогда загрубил насчет двадцати пяти тысяч, и в этот раз попросил двенадцать. В результате я купил эту чудесную икону за десять. И когда взял в руки, у меня вдруг замерло сердце, и я похолодел от предчувствия. Я положил икону на стол, и полез в кладовку за окладом. Да! Это с нее.
Вы скажете, так не бывает. Да я знаю. Но иногда случается.
Икона эта была очень сложная в реставрации. Много черневой разделки, местами глубоко выдран левкас, так что в ноль уже не вывести, и не восстановить золотое покрытие. Мало того, она была под толстым слоем темной олифы.
Вот фотография иконы после раскрытия.
Вот законченная икона. Реставрация только по тонировкам заняла 220 часов.
А вот оклад. Он проработан вручную и на нем остались следы горячего золочения.
Это памятник, отмеченный высоким вкусом и уровнем исполнения, сделал бы честь любой экспозиции русской иконы. Можете зайти посмотреть.
Думаю, жара спадет, если вам будет интересно, готов прочитать нескучную лекцию по невьянской иконе.
В этом вестнике публикуется все новые исследования, касающиеся Невьянска, Екатеринбурга и Горнозаводского урала.
В последней книге две моих статьи. В частности, развернутое исследование "Невьянская икона, которую мы потеряли".
Очень сильная статья "Заречный тын", о первой политической тюрьме в Екатеринбурге, замечательного екатеринбургского историка Н.С. Корепанова. Хорошая статья, с картинками, - "Символы и знаки деревянных домов Урала". Интересная статья ярославского исследователя и собирателя - "Народное искусство - попытка создания систематизированной коллекции". Две замечательные статьи известных исследователей, кандидатов исторических наук Сергея Белобородова и Юлии Клюкиной. И еще ряд хороших публикаций.
Осуществил свою давнюю идею. Со скульпторами и парнями из Фонд "Город без наркотиков" сделали очень интересную неожиданную скульптурную группу на входе в Музей.
Откроем в субботу 18:00
Меня всегда задевало, что в городе слишком много коричневого, черного и серого цвета. И всегда хотел сделать что-то, выпадающее из основного контекста.
Ну, чтобы люди улыбались и глаз радовало.
Приходите, посмотрите, что получилось. На самом деле, это только начало.
Народ идет. Вчера пятерых человек приняли. Сегодня еще троих.
Еще пятнадцатилетнюю просят забрать, и шестнадцатилетнего парня.
Звонят из разных городов области. Употребляют и торгуют прямо в школах. Огромная проблема. Все чаще - смерти.
Сегодня в Серове какие-то добрые люди повесили несколько плакатов: "Кто курит спайс - тот пидарас".
Звонят журналисты: "Прокомментируйте!".
Комментирую: согласен.
Начал делать памятку для родителей: "Как определить, что ваш ребенок употребляет наркотики"
Собираем видео для показа в школах. Поделюсь.
К вечеру поехал в . Завез несколько икон в . Пока продолжаем комплектовать. Некогда заниматься. Но людей туда приезжает очень много. Местные старики собирались, старообрядцы. Просили, чтобы я приехал и с ними поговорил про иконы. Сказал, чтоб собирались - все брошу, приеду.
По дороге заехали к жестянщику Лене. Он реставрирует пионеров с . Очень сложная работа. Я даже не ожидал. До лета бы управиться. За лето надо домик закончить. Невозможно распыляться. Энергии не хватает.
Наши в Быньгах разобрали центральный иконостас. Это уникальное сооружение 1797 года. Изнутри иконостас снизу до верху покрыт толстыми слоями штукатурки. Наштукатурили за двести-то лет. Много тонн накопилось. А внутренние столбы подгнили. И иконостас стал закашиваться. И оперся всей своей многотонной тяжестью на две иконы. Одна из них - Спас ростовой, с правой стороны, уже лопнула посредине, но держит. А на верхнем ярусе заклинило Рождество Христово.
На днях будем поддомкрачивать и вытаскивать. Главное, чтобы он не сложился.
Парни поставили леса снаружи
И изнутри
И сделали-то ладно. Уголками скрепили на винтах. Уже почерк такой у наших определяется.
В ближайшее время снимем всю резьбу. Она очень тонкая. Будем восстанавливать.
Сева у нас, морпех, хочет на резчика учиться. Он когда появился, ходил звезды считал. Сейчас выправился. Здоровый, светлый парень.
А сегодня один тагильский остался. . Девятнадцать лет. Диагноз - шизофрения. Неделю жил у нас вместе с отцом. Шизофрения, хрен его знает, может ночью возьмет топор... С другой стороны шанс тоже надо дать. Вот пожил - шизофрения прошла. Остался у нас. Пока ходит, бабочек ловит. Игорь смотрит, чтобы его к лесам не подпускать. Месяца через три придет в себя.
Сели с парнями, чаю попили. Они меня блинами угостили. Поговорили обо всем.
А я из-за иконостаса центрального много лет переживал. Я видел, что он закашивается, и у меня не было возможности приступить и сердце болело. А сейчас парни все сделали, у меня отлегло. Сейчас точно поднимем. Заодно раскроем все иконы, восстановим резьбу, заменим несущие столбы, кинем новые лаги и перестелим пол. Это очень большое и серьезное дело.
Мы вышли на улицу, я говорю: "Давайте-ка я вас всех сфоткаю"
И уже сажусь в машину, а они говорят: "Евгений Вадимович, спасибо!"
Это Покров. Ранний Невьянск.
Думаю, 1720-1730гг. Очень большая редкость. Ранних невьянских икон известно очень немного. И представляют они особый интерес, потому что уже несут на себе все будущие стилистические признаки школы, а прямых аналогов мы нигде не встречали.
Икону эту мне предложил несколько лет назад один собиратель. Попросил за нее сто сорок тысяч рублей. Я говорю: "Оставляй. Решим". А чего решать-то? Надо брать, а денег нет. Но на всякий случай, чтобы отступать было некуда, мы ее раскрыли.
Вот, в правом верхнем углу, контролька. А белое - это левкас, которым в слой заполнили все пустоты.
Потом я ему честно сказал: "Денег у меня нет. Но мне она важна. Дай мне еще время, я рассчитаюсь"
А он вдруг говорит: "Давай не так. Я тебе ее подарю для музея"
А я знаю этого парня больше тридцати лет. Он человек не злой, но крайне прижимистый. И, если честно, я не ожидал. И был очень тронут.
Я потом об этой иконе напишу отдельную статью, и об этом человеке тоже скажу доброе слово.
Памятник этот реставрировал Максим Ратковский, прямой ученик Юрия Боброва. Икона эта очень стильная и тонкого письма. Там настолько сложные разделки, что с первого раза не все понимаешь. И рассматривать ее можно долго. Кроме этого, очень искусная палеография - надписи на иконе. Замечательный русский ученый и изобретатель, о. Павел Флоренский сказал: "Надписи - душа иконы". А для исследователей - еще и штрих-код. Идентичность письма иконописца можно определить по надписям.
Задача была собрать авторскую живопись и затонировать левый нижний угол. После нескольких совещаний, Максим решил сделать полную реконструкцию. Он заполнил утраты, но оставил границу между авторской и поновительской живописью.
Работа заняла сто девяносто часов чистого времени. И выполнена безупречно:
